Театр Теней - Страница 7


К оглавлению

7

3
Мамочки и папочки


...

ключ шифрования ***********

ключ дешифровки ******

Кому: Graff%pilgrimage@colmin.gov

From: Locke%erasmus@polnet.gov

Тема: Неофициальная просьба


Я благодарен за предупреждение, но заверяю Вас, что никак не склонен недооценивать опасность пребывания А в РП. На самом деле в этом вопросе мне бы очень была полезна Ваша помощь, если Вы склонны мне ее оказать. Учитывая, что ЮД и ПА скрываются, а С скомпрометирован спасением А, близкие к ним люди находятся в опасности либо непосредственной, либо им грозит участь заложников А. Мы должны вывести их из пределов досягаемости А, и только Вы можете это сделать. Родители ЮД привыкли скрываться и несколько раз чуть не погибли; родители ПА, уже перенеся одно похищение, тоже склонны будут сотрудничать.

Проблемы будут с моими родителями. Они ни за что не примут защиты, если ее предложу я. Если же предложение будет от Вас, они могут его принять. Я не хотел бы, чтобы они находились здесь, подвергаясь опасности, где могли бы быть использованы как рычаг воздействия на меня или способ меня отвлечь.

Не могли бы Вы лично прибыть в РП, чтобы забрать их до того, как я прилечу сюда с А? У Вас было бы на это примерно 30 часов. Я прошу прощения за беспокойство, но я снова буду Вам благодарен и буду продолжать Вас поддерживать, и надеюсь, что моя благодарность и поддержка станут через какое-то время намного ценнее, чем в данных обстоятельствах.

Тереза Виггин знала, что Графф летит к ним, потому что Елена Дельфийски ей позвонила сразу же, когда Графф от нее уехал. Но она ни на йоту не изменила своих планов. Не потому, что надеялась обмануть его, но потому, что папайи на заднем дворе поспевали и надо было их собрать. Тереза не собиралась позволять, чтобы визит Граффа помешал чему-то действительно важному.

Так что когда Графф вежливо похлопывал в ладони у входа, она стояла на лестнице, срывая папайи и укладывая их в сумку, висящую на боку. Горничной Апаресиде были даны инструкции, и скоро послышались шаги Граффа по плиткам террасы.

– Добрый день, миссис Виггин.

– Вы уже забрали двоих моих детей, – сказала она, не оборачиваясь. – Теперь, очевидно, вам нужен мой первенец.

– Нет, – ответил Графф. – На этот раз я приехал за вами и вашим мужем.

– Чтобы отвезти нас к Эндеру и Валентине?

Хотя Тереза намеренно заглушила в себе эти чувства, все же мысль о детях привлекла на миг. Но Эндер и Валентина отряхнули прах дома от ног своих.

– Боюсь, что у нас в ближайшие годы не найдется свободного корабля, чтобы посетить их колонию, – сказал Графф.

– Тогда боюсь, что вам нечего нам предложить.

– И это совершенно верно. Но я здесь потому, что это нужно Питеру. Свобода рук.

– Мы в его работу не вмешиваемся.

– Он хочет привезти сюда опасного человека, – сказал Графф. – Но я думаю, вы об этом знаете.

– Ходят слухи, потому что родителям гениев только и остается, что пережевывать разговоры о деяниях своих отпрысков. Дети Арканянов и Дельфийски считайте, что поженились. А у нас вот такие потрясающие гости из космоса – вы, например.

– Что-то мы сегодня очень ворчливы.

– Семьи Петры и Боба решили уехать из Риберао-Прето – так их дети не будут волноваться, что Ахилл возьмет родителей в заложники. И когда-нибудь Николай Дельфийски и Стефан Арканян забудут, что были лишь пешками в игре своих брата и сестры. Но у нас с Джоном Полом совсем другая ситуация. Это наш сын – тот идиот, что решил притащить сюда Ахилла.

– Да, вам, наверное, горько иметь ребенка, уступающего по интеллекту остальным.

Тереза посмотрела внимательно, увидела в его глазах смешинку и рассмеялась против воли.

– Ладно, он не дурак, он просто самоуверен настолько, что не может представить себе провала своих планов. Но результат тот же. И я совершенно не собираюсь узнавать о его смерти из письмишка по электронной почте, или – хуже того – услышать в новостях, что «брат великого Эндера Виггина потерпел неудачу в попытке вернуть прежнее значение должности Гегемона», а потом смотреть, как даже в некрологе Питера основное место будет уделено Эндеру и его победе над муравьеподобными.

– Кажется, вы очень ясно представляете себе варианты развития событий.

– Нет, только невыносимые. Я хочу сказать, господин министр колонизации, чтобы вы поискали наиболее непригодных пожилых рекрутов в другом месте.

– На самом деле вас нельзя назвать непригодными. Вы еще в детородном возрасте.

– Мне столько радости было от детей, – сказала Тереза, – что просто чудесно думать насчет завести еще.

– Я отлично знаю, как вы принесли своих детей в жертву и как вы их любите. И я знал, когда летел сюда, что вы не захотите уезжать.

– Так что, вы привезли с собой солдат, чтобы взять меня силой? А мой муж уже в тюрьме?

– Нет-нет, – возразил Графф. – Я считаю, что у вас есть право не ехать.

– Даже так?

– Но Питер просил меня защитить вас, так что я должен был предложить. Нет, я считаю, что вам стоило бы остаться.

– Почему вдруг?

– У Питера много союзников. Но нет друзей.

– А вы?

– Боюсь, что я слишком хорошо изучил его в детстве, чтобы хоть как-то купиться на его теперешнюю харизму.

– Да, она у него есть. Или хотя бы обаяние.

– Не меньше, чем у Эндера, когда он пускает ее в ход.

При словах Граффа об Эндере или о том, каким стал Эндер теперь, у Терезы привычно, но все так же горько кольнуло в сердце. Графф знал Эндера в возрасте семи, десяти и двенадцати лет, когда единственной связью Терезы с ее младшим и самым ранимым ребенком остались несколько фотографий и блекнущие воспоминания, и тоска в пустых руках, которыми она обнимала его когда-то, и последнее ощущение его детских рук, обвившихся вокруг ее шеи.

7